Неточные совпадения
Все изменилось с этих пор
в Глупове. Бригадир,
в полном мундире, каждое утро
бегал по
лавкам и все тащил, все тащил. Даже Аленка начала походя тащить, и вдруг ни с того ни с сего стала требовать, чтоб ее признавали не за ямщичиху, а за поповскую дочь.
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол,
лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся
в лужах, не натоптала пол, и указал ей место
в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел на задний двор. Благовидная молодайка
в калошках, качая пустыми ведрами на коромысле,
сбежала впереди его зa водой к колодцу.
А Привалов
в это время, по мнению Хионии Алексеевны, лишился последних признаков человеческой мысли, доказательством чему, во-первых, служило то, что он свел самое компрометирующее знакомство с каким-то прасолом Нагибиным, настоящим прасолом, который сидел
в мучной
лавке и с хлыстом
бегал за голубями.
— Сейчас
сбегаю! — буркнул человек, зашлепал опорками по лужам, по направлению к одной из
лавок, шагах
в пятидесяти от нас, и исчез
в тумане.
Я любил этот шум, говор, хохотню по аудиториям; любил во время лекции, сидя на задней
лавке, при равномерном звуке голоса профессора мечтать о чем-нибудь и наблюдать товарищей; любил иногда с кем-нибудь
сбегать к Матерну выпить водки и закусить и, зная, что за это могут распечь, после профессора, робко скрипнув дверью, войти
в аудиторию; любил участвовать
в проделке, когда курс на курс с хохотом толпился
в коридоре.
— Вот вам, берите его! — с победоносным вывертом крикнул Федька; мигом схватил картуз, из-под
лавки узелок и был таков. Петр Степанович хрипел
в беспамятстве. Липутин даже подумал, что совершилось убийство. Кириллов опрометью
сбежал в кухню.
Открыв
лавку, я должен был
сбегать за кипятком
в трактир; напившись чаю — прибрать
лавку, стереть пыль с товара и потом — торчать на террасе, зорко следя, чтобы покупатели не заходили
в лавку соседа.
Илья слушал и пытался представить себе купца Строганого. Ему почему-то стало казаться, что купец этот должен быть похож на дедушку Еремея, — такой же тощий, добрый и приятный. Но когда он пришёл
в лавку, там за конторкой стоял высокий мужик с огромным животом. На голове у него не было ни волоса, но лицо от глаз до шеи заросло густой рыжей бородой. Брови тоже были густые и рыжие, под ними сердито
бегали маленькие, зеленоватые глазки.
— Вот записку сейчас дам вам
в том, — сказала Елизавета Петровна и, с необыкновенной живостью встав с
лавки,
сбегала в комнаты и написала там записку,
в которой обязывалась заплатить Елпидифору Мартынычу тысячу рублей, когда получит от князя должные ей тридцать тысяч.
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и даже не пошевелилась, не приподняла взоров, когда взошел Федосей; фонарь с умирающей своей свечою стоял на
лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зеленые стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные губы казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, освободясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая под нею, не прикрывала более высокой, роскошной груди; два мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем обнаженные, не волновались как прежде: взор мужчины беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска не
пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врожденное чувство, это невольное сознание женщины
в неприкосновенности,
в святости своих тайных прелестей.
Вечером, для старших классов
в 10 часов, по приглашению дежурного надзирателя, все становились около своих мест и, сложивши руки с переплетенными пальцами, на минуту преклоняли головы, и затем каждый, сменив одежду на халат, а сапоги на туфли, клал платье на свое место на стол и ставил сапоги под
лавку; затем весь класс с величайшей поспешностью
сбегал три этажа по лестнице и,
пробежав через нетопленые сени, вступал
в другую половину здания, занимаемого, как сказано выше, темными дортуарами.
Младший, Степан, пошел по торговой части и помогал отцу, но настоящей помощи от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его жена Аксинья, красивая, стройная женщина, ходившая
в праздники
в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь день
бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то
в амбар, то
в погреб, то
в лавку, и старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза у него загорались, и
в это время он жалел, что на ней женат не старший сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил
в женской красоте.
Только куры, как видно, уже влетевшие давно
в растворенные настежь двери,
бегали по столам и
лавкам.
Солдаты тщетно
бегали по
лавкам,
в надежде отыскать их у торговцев, но железных
лавок поблизости не было.
Пришли какие-то молодые люди с равнодушными лицами, запечатали
лавку и описали
в доме всю мебель. Подозревая
в этом интригу и по-прежнему не чувствуя за собой никакой вины, оскорбленный Авдеев стал
бегать по присутственным местам и жаловаться. По целым часам ожидал он
в передних, сочинял длинные прошения, плакал, бранился.
В ответ на его жалобы прокурор и следователь говорили ему равнодушно и резонно...
Он устало опустился на
лавку. Подали самовар, стали пить чай. Тараканы
бегали по стенам,
в щели трещал сверчок, на печи ровно дышали спящие ребята. Гром гремел теперь глуше, молнии вспыхивали синим светом, дождь продолжал лить.